И Ленин, такой молодой…

Сегодня столкнулась с вечно живым "совком". Столкновение, ввиду моей расслабленности по случаю хорошей погоды и общей долбанутой интеллигентности, произошло внезапно. По ощущениям, так вообще как мордой об асфальт, если уж применять метафоры.

Я вообще-то по привычкам ретроградка. Вот и муж ругается – мне что-то поменять из привычных мест типа любимых кафешек и магазинчиков рядом с домом, так это ужас. Не знаю, что на меня нашло, но я сегодня зашла в «не свой» продуктовый. Просто гуляла с дочерью, забрела далеко вглубь района, и тут на меня снизошло прозрение, что мне же нужна соль. Обычная, каменная, ну, которой солить. И еще нужен сахар. Как-то у нас эти два стратегических продукта одновременно закончились, и в доме наступила беда. А тут – магазинчик такой, вроде внешне нормальный. Ну, я сдуру и зашла.

Внутри была очередь из одной девушки и трех продавщиц. Фея торговли в грязно-белом халате, с традиционным мейк-апом и начесом, пыхтя и возмущенно бубня, копалась за прилавком, две другие с интересом за этим наблюдали, время от времени комментируя, девушка стояла тихо. Это продолжалось довольно долго, и я решила выяснить, как там с перспективами нашего с Санчей скорейшего обслуживания, потому как ребенок жеж выражает неудержимое желание свалить на улицу!

- Вы, - тихо спрашиваю девушку, - наверное, много покупаете?

- Нет, - шепотом отвечает мне девушка, - только бисквит...

И вжимает голову в плечи. Тут бы мне и уйти, остолопке, но я осталась.

Через 10 минут девушка, выслушав лекцию о безответственных покупателях, которые не дают под расчет, с тихим хлопком растаяла в воздухе. Я почувствовала знакомое неприятное покалывание под ложечкой, совсем как в детстве, когда ходила в наш «вниз-магазин». Там такое же стояло за прилавком. Я даже не вполне была уверена, что это человек – вся эта куча сала, обтянутая синтетическим белым халатом, с «химией» и фиолетовыми губами, орущая на всех страшным басом... И я вдруг поняла, что сейчас точно так же, как в детстве, боюсь эту продавщицу.

- Здравствуйте, - говорю, собирая все свое мужество, - мне килограмм сахара.

Я понимала, что сильно виновата перед ней, уже хотя бы тем, что сюда приперлась со своей вежливостью и улыбкой, да еще и с ребенком, да еще и днем... Но мне было надо.

Сахар она нашла через 10 минут. Тяжело хлопнула его на прилавок.

- … гривен!

- И соль, пожалуйста, - добавляю я.

Ответом мне был такой взгляд, что любой киноакадемик, увидев его, дал бы ей приз «за лучший злодейский образ» не задумываясь.

- Не пОняла, соль или сахар? – громко спрашивают меня.

Я чувствую, что смысл происходящего как-то от меня ускользает.

- Соль. И сахар.

Продавщица при первых же звуках моего голоса молниеносно прячет пакет сахара под прилавок.

- Так вам что?? – уже кричит она, и я вижу, как радостные огоньки знакомого соцреализма разгораются в ее серых глазках. – Женсчина, вы сами не знаете, чего хотите!

И знаете, мне неожиданно стало ясно, что уже почти ее не боюсь. И что мне смешно.

- Я, - отвечаю как можно спокойнее и чувствуя себя последней сволочью, - хочу 1 килограмм сахара и 1 килограмм соли. Будьте добры.

Сознаюсь, я практически вынудила отдать мне покупки. Но мне было надо! Расплачиваясь, я поставила сумку на прилавок.

- Сумку сюда не ложьте! Ложут свои грязные сумки, потом грязь везде, а санстанция...

И тут мой дурацкий редакторский рефлекс не вовремя сработал.

- Кладут, - автоматически говорю я. – Сумки – кладут. Или – ставят.

Продавщица онемела. Я воспользовалась паузой, быстро схватила сдачу и ринулась вон из этой временной дыры. В проеме двери, уже точно зная, что сюда никогда, ни за что больше не зайду, я громко сказала трем изваяниям:

- Ходют и ходют, да?